Многополярность, как основа развития Ближнего Востока.

Ближний Восток останется одним из самых нестабильных регионов планеты, где постоянные военные конфликты сочетаются с хроническими гуманитарными кризисами. Регион отличается высоким уровнем военных расходов, подвижностью тактических альянсов и коалиций и низким уровнем доверия по отношению не только к потенциальным противникам, но и к союзникам.  В то же время несмотря на многочисленные проблемы этого региона, от ядерной программы Ирана до ожесточенных конфликтов на палестинских территориях, в Ираке, Йемене, Ливии, Сирии и Судане, последние события указывают на то, что положение Ближнего Востока в мире претерпевает коренные изменения.

Отношение к Ирану остается важнейшим, но не единственным фактором, разделяющим страны региона. Гегемонистские притязания как Турции, так и Саудовской Аравии усиливают центробежные тенденции в зоне Персидского залива. На их фоне практически стабилизирующим фактором, выглядит хотя и противоположные по целям , но самостоятельные политики развития транспортных коридоров в регионе Китая и Индии.

В Сирии формально закончилась гражданская война, но радикальная оппозиция сохраняет потенциал для демонстрационных боевых операций против Дамаска. В результате сохраняется  постоянная напряженность в отношениях Дамаска с Турцией и Израилем. Гражданский конфликт в Йемене формально завершается проведением международной конференции в 2020 г., но острый гуманитарный кризис в этой стране сохраняется . Ливия остается в статусе «неудавшегося государства», и надежды на объединяющий эффект очередных национальных выборов не выглядят убедительными, а экономические перспективы, даже с четом новых возможностей по поиску углеводородов на шельфе не внушают особых надежд.

Одновременно наблюдается процесс прогрессирующей милитаризации региона — растет доля военных расходов в национальных бюджетах, практически всех ведущих игроков из зоны Персидского залива, процветает торговля оружием (Турция и Израиль превращаются в крупных поставщиков вооружений своим соседям), военные элиты укрепляют свои политические позиции, усиливают контроль над экономической жизнью и все больше изолируют себя от основной части обществ.

В то же время «Авраамовы соглашения» между Израилем и группой арабских стран в 2020 году — или же недавнее сближение между Ираном и Саудовской Аравией — сигнализируют о коренных сдвигах в региональной политике. Важнейшим стимулом для перемен является ощутимое изменение в перспективах Ближнего Востока с точки зрения Соединенных Штатов. Начиная с революции 1979 года в Иране, США служили оплотом архитектуры безопасности в регионе. Они осуществляли сдерживание сначала Ирана, а затем и Ирака, после вторжения в Кувейт в 1990 году. После атак 9 сентября объявленная Соединенными Штатами «глобальная война против террора» привлекла к этому региону повышенное внимание, что подтолкнуло Вашингтон к войнам в Афганистане и Ираке, а также к интервенциям в Ливии и Сирии.  В  тоже время , после фактического «бегства» США из Афганистана, весь регион понял, что в угоду собственным интересам США в любой момент может просто предать своих союзников.  И именно эта перспектива, практически на 180 градусов развернуло интерес основных игроков в регионе, на поиск новых контактов и путей развития. При этом  именно текущая заинтересованность США,  переключившей свое внимание на другие глобальные приоритеты, в частности, на осуществление контроля за подъемом Китая, только подчеркивает правильность решений многих правителей Персидского Залива на поиске новых рамок содружества .

При этом стоит отметить, что несмотря на заверения США об обратном, Вашингтон явно больше не хочет ввязываться в ближневосточные конфликты, и это стало ясно как его друзьям, так и недругам в регионе. Начатые им войны в Афганистане, Ираке и Ливии потерпели фиаско, а воздействие на конфликты в Сирии и Йемене носило ограниченный характер. Вашингтон по-прежнему стремится к сдерживанию Ирана, но не ценой прямого противостояния. Главное здесь для США остается вопрос контроля или попыток контроля за энергоресурсами региона.

В то же время наиболее амбициозным ближневосточным державам — Саудовская Аравия и ОАЭ нужна безопасность или ее значимая гарантия, чтобы сформировать новую сферу услуг, привлечь инвестиции и укрепить свои позиции в качестве как экономического, так и возможно транспортного центра региона.

Транспортные магистрали как основа нового мира

Китай в настоящее время является крупнейшим партнером Саудовской Аравии в области энергетики, и его инвестиции в экономику королевства превосходят инвестиции всех остальных стран. Кроме того, Китай укрепляет свои экономические связи с другими странами Персидского залива, а также с Ираном, Ираком, Египтом и Пакистаном. Китай инвестировал миллиарды долларов в Пакистан в рамках своей инициативы «Пояс и путь» и обсуждает сходные инвестиции в развитие торговли и инфраструктуры в Иране. Для Китая Большой Ближний Восток является принципиально важной частью его евразийской концепции, массивом суши, который соединит экономику Китая с Европой.

Этот геостратегический сдвиг увеличился в том числе и из-за войны России с Украиной. Россия давно активно участвовала в событиях на Ближнем Востоке через свое вмешательство в гражданскую войну в Сирии и посредством пакта о нефтедобыче с Саудовской Аравией и Организацией стран — экспортеров нефти. Война уменьшила степень вовлеченности России в сирийский конфликт, но укрепила ее сотрудничество с Ираном. Это сотрудничество наиболее ярко проявляется в военной области. Но зависимость России от Ирана выходит за рамки военных поставок. Москва планирует создание транзитного коридора, простирающего от порта Астрахани в Каспийском море через Иран до порта Чехбехар в Аравийском море, для того чтобы вести торговлю с миром.

Стоит отметить подобный интерес к новым транспортным магистралям в этом регионе, как со стороны Китая , так и Индии. Аравийский полуостров имеет важнейшее значение для торговли Восточной Азии с Африкой и Европой, а Иран и Пакистан представляют собой уникальные коридоры, которые соединяют Европу, с одной стороны, и Аравийское море, с другой, с Китаем через Центральную Азию или, по суше, с Синьцзяном.

Однако старые обиды , войны и общее недоверие друг к другу приводит к тому, что практически никто из «базовых» интересантов, мог бы проложить свои транспортные магистрали по суще, без использования морских путей, что естественно снижает их оптимизацию. Естественно, это роль пытается взять на себе Китай., приложивший не мало усилий, хотя бы к началу официальной дружбы между Ираном и КСА. Однако вряд ли ему удастся «договорится» со своим экономическим противников Индией о содружестве, тем более что он вложил массу средств в Пакистан.

Стоит иметь в виду, что практически все проблемы Ближнего Востока в последние более чем полвека, возникали по причине однополярности мира в регионе. Весть контекст их проблем, как правило развивался , в рамках чей «базовой» политики происходили события. Однако практический «уход» США из региона, а также появления интереса к региону у таких глобальных игроков как Россия, Китай и Индия задает новый вектор развития.

При этом именно расширение сотрудничества стран Ближнего Востока с Россией способствует установлению многополярности на мировой арене и в первую очередь в самом регионе.  В этой связи возникает и новая конфигурация взаимоотношений, даже между старыми и идеологическими врагами. И в первую очередь это может отразиться на развитии новых транспортных коридоров.

Коридор Индия-Европа должен пройти от индийских портов на Малабарском побережье до аравийских портов (Джебель Али в ОАЭ и Даммам в Саудовской Аравии), затем по проектируемой железной дороге через КСА и Иорданию в Израиль. В оптимальном варианте предусматриваются также нефтепровод из Саудовской Аравии в Израиль и оптоволоконный кабель. В случае реализации этого проекта он нанесет серьезный удар по интересам Ирана, Турции и Египта.

Иран и Турция являются важными звеньями китайского мегапроекта «Один пояс, один путь». Иранское руководство рассматривает присоединение к этому проекту как возможность превратить ИРИ в важный транспортный хаб Евразии и поправить дела в иранской экономике. Одновременно крайне перспективным для Тегерана является МТК «Север-Юг», реализуемый совместно с Россией и Индией. В этом случае товары из Южной Азии пойдут в Европу по иранскому и российскому маршруту. Проект коридора «Индия-Европа» в случае реализации может снизить зависимость судоходных компаний от Суэцкого канала и нанести удар по доходам АРЕ, но значительно расширит возможности всего ближневосточного региона, а вместе с тем и создаст как новую экономическую, так и политическую ситуации. Что при многополярности мира, в перспективе дает значительно больше преимуществ всем ее участникам.

Как уже не раз случалось в истории, будущее Большого Ближнего Востока будет определяться соперничеством великих держав. Но в данном случае они стремятся не разъединять страны, а сближать их в экономическом отношении. Это откроет перед регионом новые возможности.

Двуличие западных стран в вопросе урегулирования украинского кризиса послужило катализатором для формирования новых «полюсов силы» в различных регионах мира с целью преодоления глобальной деспотии Запада.

По мнению обозревателей американского информационного агентства Bloomberg, большинство стран разделяют позицию РФ в украинском конфликте, так как видят его первопричиной борьбу Москвы против гегемонии Запада. Согласно результатам опроса, проведенным «Институтом государственной политики Беннетта» при Кембриджском университете, две трети населения государств так называемого «незападного блока» положительно относятся к России.

Государства Ближнего Востока также не приемлют политику «двойных стандартов» США и НАТО, ведь западные страны на протяжении десятилетий приносили с собой «войны и слезы» в регион. В настоящее время все больше политиков и экспертов в странах Ближнего Востока считают, что только укрепление стратегического партнерства с Россией позволит сбалансировать чрезмерное влияние США в регионе и восстановить «геополитическую справедливость». Это подтвердили обозреватели ливанского издания Ad-Diyar, признав, что «формирование многополярного мира начнется с Ближнего Востока».

Именно перспектива «многополярности» лежит в основе практически всех новых союзов, что возникают в регионе в последние время и станет в основе всех новых экономических контрактов, развивающих и связывающих ближневосточных регион со всем остальным миром. Именно общий интерес, а не следование в кильватере чей-то политики станет основой развития нынешнего мира.